На голове среднестатистического читателя МН произрастает порядка 120 тысяч волос.

Кажется, много. А теперь прикинь: за время работы хирургом-трансплантологом Василий Буянов пересадил их чуть больше 11 млн. Вручную.

— Есть такое мнение, что врачи выбирают будущую специальность исходя из собственных недугов. Очкарик станет окулистом, импотент — сексологом. Скажите честно, Василий, среди трансплантологов лысых много?

— В нашей клинике — ни одного. Но недавно я был на конгрессе Европейского общества трансплантологов волос, и там — фифти-фифти. 50% хирургов-трансплантологов — лысые. Это объяснимо. В Европе подавляющее большинство моих коллег — собственники своего дела. Ведь это еще и бизнес, причем довольно неплохой. Любой трансплантолог был бы рад сделать операцию и демонстрировать ее эффект на себе, но чаще всего этот человек — единственный хирург в собственной клинике. Сам себе он сделать операцию не может. И обратиться к другому хирургу тоже не может, потому что станет ходячей рекламой своего конкурента.

— Почему не может сам себе? Все настолько сложно?

— Ну, речь идет об эстетической операции. Вырезать кусочек кожи с затылка — не проблема, это могут и ассистенты. Но процесс формирования будущей прически несет в себе не только хирургические аспекты, но еще и исключительно художественные. Этой операцией можно человека не только сделать краше, но и изуродовать.

— Можно ведь побриться наголо, и нет проблем.

— Люди и бреются наголо, когда понимают, что битву за волосы им уже не выиграть. Это своего рода капитуляция. Ты побрился, значит, сдался. И теперь до конца своей жизни будешь бритым человеком.

— Лично у меня с волосами все в порядке. Могу я стать донором для неимущих?

— Конечно! Мы запросто можем ваши волосы кому-нибудь пересадить. Только они не приживутся. Кожа просто не примет такое количество чужеродного белкового материала. Принципиально это то же самое, что пересаживать печень, сердце или почки.

— А свои собственные волосы я куда могу себе пересадить?

— Куда угодно. Хоть на ладонь.

— Лучше на ступни, конечно. Чтобы зимой по снегу ходить.

— Волосяная луковица чрезвычайно устойчива к изъятию из кровотока. И имеет способность к восстановлению своей функциональной деятельности. Поэтому нет ничего сложного в переносе анатомически защищенных фолликул с одного места на другое. Люди получают ожоги, травмы, вылетают в лобовое стекло, подвергаются воздейст­вию открытого пламени. Сгорели, например, у человека брови, а он не хочет ходить без бровей. Пересаживаем.

— Технический вопрос: если волосы с головы пересадить на брови, нужно будет брови стричь?

— Совершенно верно. Пересаженные волосы уже не выпадают и растут в своем обычном темпе.

Как проходит операция

Забор кожного лоскута с донорской зоны головы (затылочная область).

Бригада медсестер в количестве 10-12 человек из полоски кожи формирует графты — маленькие кусочки кожи, содержащие от одной до трех волосяных фолликул.

В это время хирург делает каналы в зоне пересадки. Это ручная кропотливая работа, требующая высокой квалификации.

На последнем этапе операции медсестры вживляют графты в каналы. Они работают поочередно, что позволяет максимально сократить время операции.