Защитники живой природы могут быть спокойны: в наше время при производстве парфюмерии ни одно растение не страдает. Все потому, что ягодки и цветочки заменили их химическими эквивалентами.

Произошло это не сразу. Шутка ли: заставить жидкость в колбе пахнуть гиацинтом или ванилью. Впрочем, именно с ванили все и началось. Тогда в 1816 году из невзрачного стручка ученые выделили Ethyl Vanilline. Но на всех натурпродукта не хватит, да и стоит он недешево. Поэтому в 1876 году химики Реймер и Лэр пошли дальше. Они синтезировали ванилин из гваякола (он содержится в продуктах сухой перегонки древесины и смолы). Если бы не это, мир никогда не унюхал бы аромат Jicky от Guerlain. В настоящее время ванилин получают также из другой составляющей древесины, лигнина.

В 1868 году Уильям Перкин синтезировал кумарин не из астры или ромашки, в которых он содержится, а из салициловой кислоты. У него получились кристаллы, пахнущие свежескошенной травой. А кумарин стал основой семейства папоротниковых, или фужеровых ароматов.

Оказалось, что розой может пахнуть не только роза. Это была сенсация. И ученые не собирались останавливаться на достигнутом. Настала эра альдегидов.

Альдегид – это спирт, лишенный водорода – получают из нефти или угля. Запахи повторяют природные, но очень дорогие, а также создаются абсолютно новые. Именно роза часто господствует в этом семействе, к которому также относятся древесные, ирисовые и другие цветочные эссенции. Альдегид, синтезированный в 1903 году и 18 лет игнорируемый парфюмерами, станет основой Chanel № 5. Не зря их создатель Эрнест Бо утверждал, что «будущее духов в руках химиков».

Исследования в этой области привели химиков-органиков Шестакова и Жукова в 1908 году к открытию альдегида С 14, который придал персиковый дух двум эталонам фруктово-шипровых духов: Mitsouko от Guerlain и Femme от Rochas.

Вот почему на этикетке к парфюму вместо определения «яблочный экстракт» следует искать «изоамилизовалерат», а вместо «с ароматом хризантемы» справедливо писать «с ароматом 2-фенилэтилформиата».

Но сделать идеальный (стойкий, дешевый, нетоксичный) эквивалент природного аромата – еще полдела. Не менее важно изобрести запахи, которые невозможно получить от некоторых цветов, скажем, ландыша или сирени, а также изобрести совершенно новые душистые вещества. Например, ирон можно смело назвать синтетической фиалкой, а его производные – химическим ландышем.

Как же это происходит? Пахучие вещества растения, находящегося в колбе, пропускают через специальный коллектор. Информацию обрабатывает компьютер, а специалисты пытаются повторить запах. За эти новые  молекулы (а их удается создать не более трех в год) идет нешуточная борьба между домами мод.

Судя по всему, незаменимых нет. А во многих случаях синтетика даже лучше натурального. Так, прогресс позволил оставить в живых розы, ведь для одного килограмма эфирного масла нужно три тонны лепестков.

А чтобы сохранить занесенное в Красную книгу и похожее на Бемби животное кабаргу, швейцарец Леопольд Ружичка в 1926 году синтезировал экзальтон, близкий по запаху мускону, главной составляющей такого фиксатора ароматов в парфюмерных композициях, как мускус.

Правда, в современном мире есть еще место чему-то настоящему. И для изготовления дорогих ароматов с маркировкой «духи» по-прежнему срезают пионы и мелют розовый перец.